Доклад «Возможно ли, неконкурентное сообщество равных?», прочитан на XII конференции МААП "Жажда смысла. Практика юнгианской психотерапии" 24-26 октября 2014 года.

Добрый день! Мой доклад называется «Возможно ли, неконкурентное сообщество равных?» Это размышления об интервизорской группе. Я решила не использовать видеоматериал и предлагаю вам время от времени обращаться к своему воображению, реальному опыту и возможности общаться с соседом.

вопрос к залу: что такое для вас интервизорская группа?

Часто можно услышать, что интервизия –  это супервизия без супервизора. Еще совсем недавно я тоже так думала. Сейчас я уверена, что интервизия, это больше, это нечто совсем иное. Работа с клиентским случаем в интервизорской группе, это, безусловно, важно, но это далеко не смысл существования группы. 

Я попыталась обобщить свой опыт бытия в интервизорских группах. Оказалось, что в моей практике их было много. Когда у меня с коллегами был кабинет в Зеленограде, мы проводили регулярные интервизии, это было в 2004-2009 годах, в 2007 я начала обучение в супервизорской программе и там тоже была интервизорская работа, сейчас из той группы создалась другая, которая работает по сей день, была у меня еще так называемая «ночная» группа, потому что не было другого времени встречаться, после окончания методического семинара в 2008 родилась еще одна группа, которая существует уже шесть лет, последний опыт спонтанной работы в интервизии был в мае этого года, когда на обучении супервизии мы провели интервизию супервизии. Из моего опыта я понимаю, что рождение интервизорской группы может быть, как реакция на окончание учебы, может быть по «территориальному» признаку, когда коллеги работают в одном пространстве, может быть, как дополнение к супервизии, если самой супервизии по каким-то причинам не достаточно. Также возможно быть в нескольких группах одновременно, если, например, тебе важно виденье коллег, но они не могут работать в одной группе, по объективным причинам.

Вопрос к залу: может есть еще какие-то причины для создания такой группы?

Я преподаю в выездной программе МААП, бываю в других городах и часто говорю: «создавайте интервизорские группы, разбирайте теорию, обсуждайте случаи, пробуйте семинары». Но так же часто, как предлагаю, я слышу ответ: «их не соберешь!». И я понимаю, что сейчас речь идет о чем угодно, только не об интервизорской группе. Эта группа должна вызреть, ее нельзя назначить или провести. Возможно, что из обучающейся группы в двадцать человек к интервизии готовы только трое, так пусть начнут регулярные встречи, остальные подтянутся по мере готовности. 

Жанна де Зальцман, ближайшая последовательница Гурджиева в своей книге «Реальность бытия» пишет: «эту форму сотрудничества необходимо не навязывать, а признавать лишь тогда, когда она возникает… Чтобы возникла основа для осознанной связи, каждый из участников должен познать и принять себя. Каждый должен испытать потребность в группе – в мире, где протекает особый поток мысли и чувства» (стр 127)

Точно так же, на мой взгляд, интервизия не приемлет лидера, ведущего, фасилитатора, того, кто следит за временем и т.п., найти такого человека в группе, договориться, что эту роль будут выполнять все по очереди, это сделать из интервизии группу с лидером, пусть и временным, то есть придать ей некую понятную форму, известную и привычную. Вот почему гороскоп не может быть символом интервизорской группы.

Я думала над символами, которые могли бы представлять такую группу. И понимаю, что универсален, конечно, Уроборос. Но не Уроборос начала, а Уроборос алхимиков, соединенные противоположности.

Юнг (Эон, стр 309): «Круг этот – сфера влияния, волшебный круг, чья суть в соединении противоположностей,..оберегающий от любого вреда… Подобное же представление формулирует китайская алхимия: «Если пустить свет по кругу, то кристаллизируются все силы неба и земли».

 Жанна де Зальцман пишет, что «лишь поначалу нам необходимо создавать группы искусственно, с лидером, который отвечал бы на вопросы». И тогда становится понятным, почему интервизорские группы часто возникают после окончания учебы. С одной стороны это реакция на утрату и попытка удержать завершившийся учебный процесс, но с другой стороны, это следующий шаг в развитии, принятие каждым личной ответственности за происходящее в группе.

Конечно, когда мы объединяемся в группу, первый этап такой же, как и у любой другой формирующейся группы –  ориентация, нерешительность, поиск смысла. 

Ирвин Ялом в книге «Групповая психотерапия» отмечает: «… участники присматриваются друг к другу и к группе. Они ищут для себя подходящую роль и думают о том, будут ли они нравится другим членам группы, будут ли их уважать, игнорировать или отвергать».

Затем наступает фаза конфликтов. 

Ирвин Ялом: «группа переносит свое внимание от принятия, одобрения, обязательств, определения приемлемого поведения и поиска ориентировки на стремление занять позицию доминирования, контроля и власти.  Для этой фазы характерны противоречия между группой и лидером». (стр 336)

Но это для обычной группы. Группа, о которой мы говорим, не такая, в ней нет лидера. Более того, в ней собираются люди, претендующие на лидерскую позицию. Все. Даже если они молчат и не заявляют об этом. Это люди, которые хотят знать себя и прилагают для этого немалые усилия. Давайте посмотрим на интервизорскую группу, как на сновидение каждого  из участников. И мы увидим любимое «что вверху, то и внизу», или «что внутри, то и снаружи». Каждый является лидером внутри своей сознательной структуры, внутри группы своих субличностей.  И так же, как в реальной группе, каждый изнутри подвергается атакам тех комплексов, которым не нравится его лидерство. То есть мы имеем дело с очень высокой степенью напряжения, как внутри, так и снаружи.

Мне кажется, что фаза конфликтов и фаза сплоченности в интервизорской группе не могут быть разделены, они все время сменяют друг друга. 

Есть такое понимание творческой рабочей группы: как на футбольном поле - все играют на того, у кого мяч. Или на того, кому нужно, чтобы на него играли. Каждый использует группу и группа каждому позволяет себя использовать в каждый момент и по отношению к каждому по-разному.

Возможно, что для нормального функционирования группы необходимы пластичность, гибкость, готовность меняться под изменчивые состояния каждого участника.

Группа становится очень важна и мы можем посмотреть на отношение участник и группа, как на отношение эго и самость.

И самость поворачивается то Светлой, то Темной стороной к эго.

Юнг (Эон, стр 298): «Как змея воплощает собой и спасительное, и губительное начала, так… и «тень» означает с одной стороны жалкую и презренную слабость, а с другой – здоровую инстинктивность и непременное условие для повышения сознания».

Вопрос к залу: Каково может быть дальнейшее развитие группы?

Мне кажется, что дальше интервизорская группа может пойти по одному из трех путей: 

застревание в Темной стороне самости и тогда группу будет сильно трясти в конфликтах и попытках найти и, при максимальной невыносимости напряжения, выдавить из группы того, кто будет избран на роль козла отпущения. 

Сильвия Бринтон Перера (стр 8) «поиск козла отпущения означает поиск того или тех, кого можно отождествить со злом или нанесением ущерба, ненавидеть за это и изгнать из коллектива, чтобы остальные его члены не чувствовали своей вины и продолжали себя вести согласно коллективным нормам поведения».

Также для снижения напряжения группа может использовать такой ход, как разбиение на пары, причем, не важно, это пара находится в конфликте или в блаженном состоянии слияния;

застревание в Светлой стороне самости и тогда мы будем иметь дело с идеализацией  и аутизацией группы, группа становится единственным местом, где понимают и принимают, как некое подобие секты;

дыхание самости (Фордхам), когда группа вступает в процесс открытия и закрытия границ, разрешая себе узнавать новое, соприкасаться с новым не боясь разрушения, уверенная в своих силах и надежности. Таким новым может быть: новый теоретический материал, обсуждение идей участников группы, приглашенный коллега, который может быть супервизором или лектором.

Впрочем, возможно, это не пути, а этапы развития интревизорской группы.

Часто мы скрываем свою принадлежность к определенной группе, скрываем ее от окружающих, как младенца от сглаза, но так ли она уязвима, как нам кажется? Или это про особое отношение к группе, трепетное и душевное?

Вопрос к залу: как вам кажется, насколько должны быть проницаемы границы группы для новых участников?

И еще один вопрос: когда приходит новый человек в группу, ее, конечно, опять отбрасывает к самому началу, но становится ли она новой группой?

Собрав все эти размышления вместе, я пришла к выводу, что смысл интервизорской группы может быть в воплощении новой этики, о которой говорил Нойманн. 

В предисловии к этой работе Нойманна Юнг отмечает «… при накоплении опыта и знаний психических взаимосвязей психотерапевт теряет уверенность в том, что он точно знает, что хорошо и плохо в каждом отдельном случае. Для того, чтобы добраться до сути проблемы, которая заключается в неповторимой индивидуальности пациента, психиатр должен относится … к нему, как к «другому», совершенно не знакомому ему человеку. Что же в таком случае значит «хорошо»? Хорошо для него? Хорошо для меня? Хорошо для общества? Хорошо для его родственников?».  И, конечно, в работе интервизорской группы отлично видны все эти юнговские «хорошо».

Помню одну интервизию, когда на представляемый случай было дано пять или шесть совершенно разных ответов, каждый из коллег опирался на свое виденье и ту теорию, которую он предпочел для этого случая. Это было что-то совершенно умопомрачительное! Но ни одна из точек зрения не противоречила другой, они были разные, некоторые абсолютно разные, настолько, что, казалось, они вообще никак не пересекаются, и как они могут быть об одном человеке. Но они и не дополняли одна другую. И, наверное, в этом месте можно было бы задуматься, какая же версия была правильной? Никакая. 

Как говорит Калшед, правда о супервизии, «это лишь фантазия о клиенте». И в этом случае было пять или шесть фантазий, которые переплетались в причудливый узор, при этом не затеняя друг друга. 

В частной беседе один коллега назвал интервизорскую группу сном клиента, я бы добавила, сном без сновидца, но для него. 

Возможно, наши клиенты бессознательно знают, что мы заботимся о них через супервизии, но на супервизии интерпретацию дает супервизор, на  интервизии же происходит напитывание случая ассоциациями и виденьями, ответ приходит через аналитика позже, иногда много позже после группы.  

И очень сложно удержаться, не вступить в перепалку, отстаивая свою точку зрения. Или не начать защищаться, когда есть абсолютное чувство, что на тебя нападают, обесценивают, обвиняют. Удержаться в понимании, что это работа со случаем и все, что здесь и сейчас происходит, это туда, это о том. 

Все три кита психоанализа плывут в разные стороны в интервизорской группе: денег нет, время встреч и даже место - пластичны. Относительно устойчив лишь состав участников и, хочется надеяться, конфиденциальность. Основная функция группы для поддержания самой себя и для заботы о себе - контейнирование.  

Адлер также в предисловии к «Новой этике» пишет: «Нойманн предъявляет почти невыполнимые требования к личной ответственности индивида. Но последние адресованы индивиду, который находится в процессе непрерывного развития, и их следует рассматривать как некий указатель на пути к будущему».

Задача новой этики – признание глубинных слоев психики, признание того самого дикого, «порочного, безобразного, примитивного человека-хищника» в себе. Это восстановление связи  с человечеством и его историей, открытие в себе существования множества доисторических психических структур в форме влечений, инстинктов, предвечных образов, символов. Признавая дикаря, как влиятельную фигуру психики, эго восстанавливает живую связь с землей, с природой.

Нойманн  (стр 130) «все, что приводит к целостности есть «добро», все что приводит к разделению, есть «зло»… даже если таким фактором является «благое побуждение», «коллективно одобренные ценности».

«индивид представляет собой алхимическую реторту, в которой элементы, существующие в коллективе, подвергаются плавлению и изменению… Тень индивида неизменно связана с коллективной тенью его группы, поэтому при усвоении своего зла индивид в то же время усваивает частицу коллективного зла.

В отличие  от психологии козла отпущения, в которой индивид устраняет свое зло, проецируя его на более слабых собратьев, теперь мы наблюдаем противоположное явление – «искупительное страдание». Индивид берет на себя личную ответственность за часть коллективного зла и нейтрализует его, включая в свой внутренний процесс трансформации».

На сегодняшний день в Москве работает больше 15 групп и я надеюсь, что эти группы будут развиваться и будут созревать и раскрываться новые группы. 

 И все же в конце доклада я хочу показать одну картинку. Это восемь бессмертных – восемь святых даосского пантеона, шестеро мужчин и две женщины — легендарные личности, жившие в различные эпохи и обретшие бессмертие благодаря постижению секретов природы. Они ассоциируются с восемью различными условиями жизни: бедностью, богатством, высоким положением в обществе, плебейством, старостью, молодостью, мужественностью и женственностью. На мой взгляд,  это и есть символ интервизорской группы.

Спасибо, что были здесь и размышляли вместе со мной.

Вопросы? Отзывы?